Внутреннее делание
Есть множество верных пояснений дня Христова и антихриста, однако нельзя и опасно быть без внутреннего понимания.
Григорий Палама пишет: не погрешительно ли полагать человеку, что сам «сможет изречь логосы, пребывающие в творческом Уме … «Ибо кто познал ум Господень? – говорит апостол. А если эти логосы невозможно [познать], то и их образы в душе не постичь с помощью внешней мудрости. Так что добываемое из этой мудрости знание божественного образа является лжезнанием».
Икона – это образ Бога, духовного мира, его явлений, святых. С ее помощью человек возводит очи ума к Богу, восходит в духе своем – совершает молитву и обретает благодать Святого Духа.
«Еще Сократ учил, что для обеспечения правильных выводов мы должны уметь определять понятия» (Лука Войно-Ясенецкий).
Санников Василий призывал мыслить атимами, поясняя, что атим – это абсолютно точно исчисляемая мысль. В зависимости от духовного труда учеников Санников Василий иногда говорил, что тому или иному дано или отнято определенное количество атимов.
Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться? Духовность тоньше паутины и легче воздуха, и постоянно куда-то ускользает. Где она духовность? Духовность там, где есть наблюдение за собой и особенно внимательное наблюдение за тем, чтобы пребывать в духе смирения.
Условно можно выделить три взаимосвязанных уровня словесности в человеке.
Необразованный ум рассеян и парит в мечтательной поверхностности. Душа «обтекает всю тварь» (Исаак Сирин) – рассредоточена по поверхности творений, но внутрь их не проникает и не знает. Но мнит, что понимает. Ум, владея многими словами, остается за пределами знаний. Слово не просто определяет (обозначает) знание, слово определивает его и вмещает. Зная слова по форме, можно не знать их по содержанию.
Эти размышления основаны на трудах двух живших в разное время великих людей. Это Августин Блаженный и его «Исповедь», и Рене Декарт и его «Правила для руководства ума», «Первоначала философии». Размышления венчают откровения Санникова Василия и свидетельствуют о единстве умозрения ученых и научности откровений. И поскольку они есть наука, то должны в перспективе быть в основе человеческого мировоззрения.