Условно можно выделить три взаимосвязанных уровня словесности в человеке.
Необразованный ум рассеян и парит в мечтательной поверхностности. Душа «обтекает всю тварь» (Исаак Сирин) – рассредоточена по поверхности творений, но внутрь их не проникает и не знает. Но мнит, что понимает. Ум, владея многими словами, остается за пределами знаний. Слово не просто определяет (обозначает) знание, слово определивает его и вмещает. Зная слова по форме, можно не знать их по содержанию.
О, Господи! Тяжелый камень
Прошу, помилуй, отодвинь.
И в сердце Истина да ближе станет,
Пусть бьется у меня в груди.
Если читать Апокалипсис Иоанна Богослова плотскими или душевными глазами, в частности о всадниках на конях разных мастей, то возникают недоумение и страх. Дух же показывает не только Откровение, но и Благовестие.
На пятидесятый день после воскресения Христа на апостолов сошел Святой Дух.
Апостол Петр пояснил – свершилось пророчество Ветхого Завета: «И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; и юноши ваши будут видеть видения, и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут. И на рабов Моих и на рабынь Моих в те дни излию от Духа Моего, и будут пророчествовать» (Деян. 2:17-18).
Эти размышления основаны на трудах двух живших в разное время великих людей. Это Августин Блаженный и его «Исповедь», и Рене Декарт и его «Правила для руководства ума», «Первоначала философии». Размышления венчают откровения Санникова Василия и свидетельствуют о единстве умозрения ученых и научности откровений. И поскольку они есть наука, то должны в перспективе быть в основе человеческого мировоззрения.
Иисус Христос часто говорил с людьми притчами: «потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют» (Мф. 13:13).
Притча – это образ, необходимый для объяснения духовного явления, которое человек на данный момент не может увидеть и понять.
Понуждение для человека скорбно, ибо связано с усилием преодоления плоти и страстей, сросшихся с душою. Иоанн Златоуст поясняет, что радость людей, пребывающих в скорбях и понуждении себя, – это радость Духа Святого. «Скорбь в них, как в телесных, а радость, как в духовных».
Феофан Затворник о воображении пишет: «Воображение и память не мыслят. Они – чернорабочие силы, подъяремные». Они «добывают и хранят только материал для мыслей».
Григорий Палама в одной мысли изложил три вида зрения физического, душевного и духовного мира: «Как ум, неизреченно сочетаясь с чувством, видит чувственное и как чувство через сочетание с умом символически и чувственно представляет умопостигаемое, начиная воспринимать его, так оба они, сочетаясь с Духом, духовно увидят незримый свет, вернее соувековечатся в созерцаемом».