Опасная профессия

События, произошедшие в российских школах Перми и Улан-Удэ, стали поводом задуматься над многими вопросами. Что происходит в душе у детей? Что может подтолкнуть подростка к нападению на детей и к самоубийству? Как обиды и злость могут сделать человека убийцей? Почему общество не столь внимательно к группам в социальных сетях, пропагандирующим насилие в разных его формах? 

15 января в Перми двое 16-летних парней вошли в класс и начали наносить удары ножом учительнице, кроме неё пострадали девять четвероклассников. Известно, что один из нападавших – бывший ученик, имел проблемы с психикой. 19 января в Улан-Удэ девятиклассник бросил бутылку с зажигательной смесью в класс, где проходили занятия у семиклассников. Когда оттуда стали выбегать дети, он наносил им удары топором. Травмированы учительница, пытавшаяся защитить детей, и шесть детей. У него были двое соучастников 14-ти и 15-ти лет, которые в момент преступления сбежали. В обоих случаях нападавшие подростки пытались покончить жизнь самоубийством, мотивом была месть. 
Ответственны за происходящее, можно сказать, все члены общества. Государство ответственно в том, что обучение и воспитание особенно в контексте рыночной экономики не ценится достаточно высоко (если измерять зарплатой учителей) и официально становится образовательной услугой, т.е. товаром. Вследствие этого у детей и их родителей формируется потребительское отношение, т.е. они спешат критиковать образовательный процесс и предъявлять свои требования, недостаточно взвесив все обстоятельства, при этом личностные качества не всегда рассматриваются как обязательный продукт, который должен быть создан в учениках. Общество (в частности родители) ответственно в том, что, теряя понимание сути и важности профессии учителя для жизни ребенка, порой относится к учителю как обслуживающему персоналу, который можно обвинять в плохих отметках детей. Учителя ответственны в том, что, понимая или нет эти негативные процессы, сами иногда не сдерживаются и проявляют свои отрицательные черты, давая повод родителям и ученикам осуждать педагогов. А дети воспринимают все эти пласты отношений и, добавляя свои индивидуальные проблемы и недостатки, действуют по своему мировоззрению. 
Сегодня слова учителя гораздо чаще (чем несколько десятилетий назад) школьниками не воспринимаются как истина в последней инстанции. В этом есть важный момент. Если ребенок воспринимает слова старших (учителей или родителей) как истину, он, что более вероятно, будет стараться понять её, подтянуться к ней, настроиться и усвоить. Если такого отношения нет, слова учителя скорее вызывают реакцию сопротивления. Ребенок думает, что учитель не прав и навязывает своё мнение, поэтому обижается и злится. Зародившаяся обида и злость, если их не переработать, сильно деформируют сознание ребенка, особенно, если в нём недостаточно укреплены морально-ценностные ориентиры, а это в наше время – слабая сторона не только системы образования. Укрепление ценностей в душе ребенка – это формирование его духовных «мускул» – мышления, силы воли, способности рассуждать и делать правильный выбор. Без этого ядра волна гнева и неприязни не может быть осознана и погашена подростком. Более того, для этого ему в помощь необходим взрослый – родитель или педагог, который сможет понять, почувствовать и локализовать негатив, помочь разобраться. Ситуацию усугубляет то, что дети без системного духовно-нравственного воспитания и помощи, более склонны унижать и бить друг друга, а это также повышает риск деформации личности ребенка и вероятность совершения преступлений. Если в образовании будет крен в сторону предметных знаний и не будет должного воспитания личности и ценностей в ней, то в детях не будет, например, достаточно сильного табу на убийство, или оно быстро разрушится под давлением гнева в сочетании с желанием доказать учителям и школьникам их неправоту. Мы поверхностно можем полагать, что в человеке сильны нормы поведения, он не переступит их, но впоследствии оказывается (как в Улан-Удэ), что во внешне спокойном человеке созревает план мести. Если к этому добавляется мотивирующая информация в социальных сетях о насилии в школе (как в Перми), которая нивелирует моральные устои и предлагает путь действий, у подростка не возникнет критическая оценка пропагандируемых поступков. Он скорее оправдает их и примет как пример. Еще одна проблема заключается в том, что у подростка, накопившего в себе обиды и злость, часто пропадает интерес жить, для него характерными становятся депрессия и отчаяние, поэтому он не ценит свою жизнь и с лёгкостью может отнимать её у других. Такое внутреннее расположение легко приводит к решению – убить других, а затем себя. 
Роскомнадзор после случаев в Перми и Улан-Удэ принял решение заблокировать группы в социальных сетях, мотивирующие к насилию в школах, как это было ранее сделано с группами, побуждающими к самоубийству («Синий кит»). Известно, что нападавший в Перми в соцсетях интересовался информацией о массовом убийстве 20 апреля 1999 года в американской школе Колумбайн, когда двое старшеклассников организовали нападение на школу – были убиты 13 школьников. Сами нападавшие застрелились. Во втором случае, нападение похоже на предыдущее, но следствием принято решение проверить, связан ли нападавший с движением АУЕ, распространяющим тюремные понятия среди молодёжи. 
Профилактика и контроль над содержанием групп в социальных сетях пока не носит упреждающий характер, и еще много разрушительной информации находится в сети, которая может стать вирусной – будет подхвачена детьми и подростками как пример. Блокирование радикального контента в сети поможет выиграть время, чтобы разработать более глубокий и системный подход к образованию и развитию детей. 
Теперь школы оборудуются как спецобъекты – охрана, специальные турникеты, аппаратура наружного и внутреннего наблюдения и т.д. Появились мнения, что необходимо ужесточить степень уголовной ответственности для несовершеннолетних, но если система общественного образования сдаёт свои позиции, и в людях разрастаются страсти, то превратив школы в режимные объекты, проблему не решишь. Общество вынуждено обратить внимание на внутренний мир ребенка и изменить свой подход к образованию. Основным приоритетом стали знания по предметам, но с этой нагрузкой дети не всегда справляются, если они внутренне не стабильны, и их мысли и чувства отвлечены на зреющие внутри и подогреваемые соцсетями негативные силы. Однажды они выйдут организованной и продуманной агрессией, и критической точкой может стать всего лишь двойка по предмету. Педагогам и родителям не следует удивляться малости этой причины, потому что накопленный взрывной материал был большим и давним. Выдвигаются инициативы проверить работу классных руководителей и школьных психологов, чтобы понять, почему они не справляются со сложными ситуациями в школе, но формально решить этот вопрос невозможно. Тем более нельзя возлагать на них весь груз общественной ответственности. Понятно, что зачастую обязанности психологов заключаются в том, чтобы отслеживать, как дети справляются с усваиванием знаний и навыков, но их эмоции, как показывает жизнь, это порой сфера клинической психологии и психиатрии. Иными словами, необходима более глубокая и детальная работа с душой и мышлением ребенка, требующая соответствующего внимания, знаний, норм и законов.